Ну и к слову о медведях, так сказать

И чтобы задать творческий тон новому году. Просто история. Байка, так сказать.

Медвежонок

Лешка нашел в лесу медвежонка и притащил его домой. Об этом, разумеется, быстро узнала вся деревня. Во-первых, потому что это деревня и тут вообще все быстро узнается, ну а во-вторых потому что Лешка — балабол еще тот, да и похвастаться же находкой хотелось. А потому всего через час у его дома собралось все подвижное население Терёшек. Даже бабка Серафима притащилась, даром что спина не разгибается и ноги еле ходят.

читать дальшеЛешка никого не гнал, наоборот, ходил по двору гоголем и весь светился от общего внимания. Медвежонок-сеголеток сидел на цепи возле будки, оставшейся от помершей зимой Лешкиной собаки, и увлеченно жевал кусок колбасы. Задняя лапа его была кривовато замотана бинтом.

— Он в овраг, видать, свалился, и на сухую ветку напоролся. Ну и не смог выбраться, сидел там да ревел, я по реву его и нашел. Еле вытащил: склон крутой. А он даже не сопротивлялся и лапу перевязать дал. Сообразительный, видать, знает, что ему на пользу.

— Да уж колбаса ему вряд ли на пользу, — вмешалась Светлана Сергеевна, местная любительница животных, знаменитая в деревне тем, что многочисленных своих кошек кормила не как остальные, обычными продуктами, а то и объедками со стола, а специально купленным кошачьим кормом. — Ему же плохо будет!

— Чего это? Нормальная ж колбаса. Я ее жрал и ничего мне не было, и ему не будет, — отмахнулся Лешка. — Вот залечу ему лапу, да продам в зоопарк. Или лучше нет, себе оставлю. Научу его команды выполнять и буду в аренду сдавать всяким киношникам. А что, я читал, за послушного зверя они хорошо платят. А то может и сам его снимать буду. И в интернете выкладывать, во, стану знаменитым этим… видео-блогером. Будут у меня тысячи зрителей, глядишь, на телевидение пригласят.

К обычным Лешкиным фантазиям все давно привыкли. Прекрасно знали, что дальше фантазий дело редко доходит, а потому словам его значения никто не придавал. Дети пытались тайком от родителей подобраться к медвежонку поближе. Светлана Сергеевна спорила с Семенычем о правильном питании для зверя. А мужики обсуждали между собой, насколько повезло Лешке, что он не наткнулся на мамашу медвежонка, и было ли тому причиной обычное везение, сопутствующее дуракам, или с матерью что-то случилось, и медвежонок остался сиротой, потому и попал в беду.

Как любые новости, история с медвежонком быстро устарела, и через пару дней о ней уже почти и не думал никто, кроме детей, продолжавших бегать к Лешкиному двору как в зоопарк. Поэтому когда в деревне появилась незнакомая женщина лет тридцати в потрепанном спортивном костюме и с туристическим рюкзаком за плечами и принялась спрашивать, нельзя ли тут у кого переночевать, ее отправили к Лешке, даже забыв предупредить про дикого зверя во дворе. Туристка, кстати говоря, зверя не испугалась, наоборот — сунулась его гладить, словно ручную собачку. Лешка ее, понятное дело, турнул, и она послушно отошла от будки. Пришедшая представилась Анной, сказала, что шла с группой, но ей пришлось раньше возвращаться, что надеялась за полдня добраться до станции, но не рассчитала силы. О ночлеге они договорились быстро, Анна и деньги сразу Лешке отдала, от шутливых его заигрываний отмахнулась и, сославшись на усталость после целого дня на ногах, легла спать почти сразу.

А утром, когда Лешка продрал глаза, постоялицы его и след простыл. А вместе с нею исчез медвежонок — лишь аккуратно расстегнутый ошейник с цепью сиротливо валялся в траве возле будки. Лешка, понятное дело, сразу поднял крик, ну как же, какая-то баба украла его будущую интернет-славу вместе с миллионами, которые он собирался заработать на рекламе.

— Не выйдет, не достанутся ей мои денежки, — пыхтел он, натягивая ботинки и пристраивая на плече старое, отцово еще, ружьишко. — Вот догоню и…

— И чего, убьешь? — хохотнул Семеныч. — Тебе на что ружье-то?

— А чтоб припугнуть, — серьезно сообщил Лешка. — Чтоб знала, что я так просто этот грабеж не спущу. И подмогу еще с собой возьму, чтоб все при свидетелях было.

— С чего ты вообще взял, что она зверя увела? — вмешалась наблюдавшая за происходящим соседка. — Ошейник-то тут остался, как она медведя-то увела? За руку, что ль?

— Может она его просто на волю выпустила? — добавил соседкин сын, тринадцатилетний Никита. — Может она из этого… из гринписа, и против того, чтоб диких зверей на цепи держать.

— Я ей выпущу! — смутно пригрозил Лешка. — Да засунула небось в рюкзак свой да и утащила. А значит, далеко ей не уйти, щас догоню и все-е-е скажу. Ну, кто со мной?

Как ни странно, спутники ему действительно нашлись, движимые не столько желанием помочь Лешке вернуть зверя, сколько любопытством — чем история закончится. Нашелся даже водитель: Стас, Лешкин дружок, раскочегарил свой ржавый газик, и трое бравых преследователей двинулись в путь.

Дорога через Терёшки была всего одна, и мужики двинулись по ней в сторону станции, не очень-то задумываясь, что «похитительница» могла и соврать насчет того, куда направляется. Минут через десять они, правда, начали сомневаться, а потому при виде ехавшего навстречу грузовика остановили свою машину, замигали фарами и дружно замахали руками.

Водитель грузовика охотно притормозил — он никуда не спешил — и на расспросы ответил, что и впрямь видел идущую по дороге навстречу ему женщину. Да, с рюкзаком. Нет, медвежонка при ней не было, а был парнишка лет четырех, которого она как раз на глазах водителя спустила с плеч, видно, тяжеловато нести было.

Мужики пожали плечами. По описанию женщина была та самая, но откуда бы взяться ребенку? Вопрос отложили на потом, запрыгнули снова в машину и двинулись вперед. Только вот когда они добрались станции, выяснилось, что никакой женщины — ни с ребенком, ни с медвежонком — там никто не видел.

Стас решил, что на этом приключение закончилось, и собрался ехать домой. Но Лешка — Лешка не готов был так просто сдаваться. А потому Стас высадил их с Андрюхой в том самом месте, где они встретили грузовик, и парочка двинулась по дороге пешком, высматривая что-нибудь приметное на обочине.

И ведь высмотрели. Километрах в восьми от деревни между двух холмов деревья подходили прямо к дороге — сюда дотягивался самый край огромного лесного массива. Вот там-то мужики и увидели следы двух пар ног, ведущие от дороги прочь. Оба были охотниками, и следы читать умели, а потому не сомневаясь двинулись между деревьями, внимательно вглядываясь в отметины на земле.

Следы вели почти по прямой в самую глубину леса, и охотнички принялись вслух удивляться, чего эта странная баба забыла в чаще, да еще с ребенком, но тут как раз следы резко свернули влево и вниз, в овражек. Лешка обрадовался: вот сейчас найдем их, небось, спрятались и отдыхают. Но не тут-то было. Найти они и впрямь нашли — рюкзак, старательно спрятанный под кустом и присыпанный палой листвой. В рюкзаке оказалась только одежда, женская и детская, да грязные бинты. Лешка порылся в них, все еще надеясь найти что-то интересное, но тут Андрюха вдруг пнул его в бок и каким-то странным голосом произнес:

— Эй… Эй, Леш! Валим отсюда, а?

Выпрямившись, Лешка увидел, что приятель все еще пятится, уставившись на что-то под ногами. Он вгляделся в землю и почувствовал, как по спине пробежал нехороший холодок. На влажном от росы участке четко отпечатался след медвежьей лапы. Большой лапы. Прямо скажем — огромной тяжелой лапы. Чуть дальше виднелись и еще следы, а между ними отпечаток поменьше, словно бы детеныша. Медвежонка.

В лесу тихо посвистывали птицы, шелестели листвой деревья и ничего, совершенно ничего не говорило об опасности. Но оба охотника, не сговариваясь, припустили к дороге со всех ног. Они не оглядывались. И не обсуждали виденное. Даже потом, когда вернулись в деревню и поправили нервы бутылкой Серафиминого самогона. Да и чего тут обсуждать, в самом деле?