Фамилиар, глава 5

в которой наконец-то обозначается сюжет. Или хотя бы его начало
Текст на Фикбуке

Глава 5

— Рен… Рен! — руки кухарки ухватили колдуна за плечи. — Как ты? Хочешь прилечь? Принести тебе что-нибудь?

Рен нетерпеливо отмахнулся.

— Нет, нет, ничего мне не надо, все в порядке.

— Но Рен, ты только что…

— Я говорю, все в порядке! — огрызнулся колдун, и тут же почувствовал себя последней сволочью. Мара так волновалась за него, волновалась за Изи, и она не знала, что произошло. Он глубоко вздохнул.

— Со мной действительно все в порядке. Я почти ничего своего не потратил. И знаешь почему? Потому что Тьен… вот этот вот Тьен… он, оказывается, фамилиар.

— Не может быть!

читать дальше— Это правда, — снова подала голос девочка, и внимание взрослых немедленно вернулось к ней. Она определенно была очень слаба, кожа ее казалось прозрачной, губы серыми, но она говорила, она дышала легко и свободно, и было очевидно, что с ней все теперь будет хорошо.

Мара засуетилась, меняя промокшую от пота рубашку девочки, перестилая снова постель, уговаривая малышку попить сначала воды, потом бульона. Пес все это время сидел рядом, переводя взгляд с Изи на колдуна и обратно. Когда девочка уснула сном бесконечно усталого, но здорового человека, кухарка наконец повернулась к колдуну и потребовала объяснить, что происходит.

— Я не могу, — пожал плечами тот. — Полностью объяснить все нам сможет только Изи, а значит, придется подождать. Но одно мне ясно совершенно точно. Этот пес — не пес. Это человек, фамилиар. И не просто фамилиар. Я… Мара, дай, пожалуйста, ножницы.

Кухарка протянула ему маленькие швейные ножницы, что всегда лежали у нее в кармане. Рен осторожно опустился на пол, протянул руку к псу. Тот зарычал. Все верно, не пес — человек.

— Ты позволишь мне проверить? — спросил колдун, не сводя взгляда с Тьена. Тот моргнул и затих. Рен все так же осторожно приблизился и отрезал маленький клочок шерсти с лохматого бока. Положил его на одеяло, потом поднес ладонь и пробормотал коротенькое заклинание.

Он помнил, как проделывал это давно, когда родители впервые привели его, только достигшего шестнадцатилетнего возраста, в агентство по найму фамилиаров. Как он шел вдоль рядов полок, проводя ладонью над разноцветными клочками шерсти, перьями и даже одним хвостом ящерицы. Как одни из них оставались неподвижными, другие лишь чуть подрагивали, и он чувствовал подступающий страх — а вдруг он не найдет? Вдруг для него никого здесь нет? А потом одно белое перо вдруг поднялось в воздух и закружило вокруг его пальцев, и довольный хозяин агентства воскликнул: «Отлично! Прекрасная совместимость!»

Клочок черной шерсти вспорхнул с одеяла, заметался, закружил, словно подхваченный крохотным вихрем с центром на кончиках пальцев Рена.

— Он не просто фамилиар, Мара. Мы с ним совместимы практически идеально.

— Но это же прекрасно, Рен! Наконец-то! — лицо кухарки светилось радостью за него. Рен хотел бы так же, как она, поверить, что ему хоть в чем-то повезло. Но он знал, как больно бывает, когда разбивается надежда, поэтому просто пожал плечами.

— Это еще ничего не значит, Мара. Совместимость это лишь один фактор, как минимум нужно еще и желание. Может быть Тьен вовсе не ищет колдуна. А для того, чтобы это узнать, нам сначала придется разобраться, почему он никогда не превращается и почему ни ты, ни я не чувствуем в нем фамилиара.

— Конечно, конечно, — закивала кухарка. — И все же, Рен… У меня хорошие предчувствия.

Мара порывисто обняла колдуна, и он позволил это. Немного беспомощно помахал руками, потом сдался и обнял ее в ответ.

Несмотря на то, что за окном наступило утро, они все настолько вымотались за эту ночь, что отправились по своим кроватям. Тьен, который тоже наверняка должен был устать, свернулся у подножия сундука, на котором спала Изи. Снова собраться и поговорить толком они сумели только ближе к вечеру, когда девочка немного окрепла и смогла сидеть в постели. Мара все равно проследила, чтобы Изи сначала выпила весь бульон и съела немного каши, потом проглотила три ложки укрепляющего зелья, которое они с Реном приготовили днем, и только потом решила, что девочка готова отвечать на вопросы.

— Малышка, — начала она, оглядываясь на маячившего в углу комнаты колдуна. — Ты помнишь, что сказала нам? Что Тьен — твой брат?

— Конечно, — кивнула Изи и свесилась с кровати, чтобы погладить пса, который с весьма настороженным видом сидел рядом.

— И он тоже фамилиар?

— Конечно! — Изи посмотрела на Мару так, словно кухарка задала очень глупый вопрос.

— Но он никогда не превращается…

— Он не может.

Колдун нахмурился. Он никогда не слышал о фамилиаре, застрявшем в одной форме, тем более — в звериной.

— Но это очень опасно! — воскликнула Мара. — Ты знаешь, что нам нельзя подолгу оставаться зверем?

Изи кивнула, уголки ее губ печально опустились.

— Я говорила ему, что нужно попросить помощи. Но Тьен не хотел. Он не верил колдунам. — Изи посмотрела на пса. — Он и сейчас не верит.

— Ты его понимаешь?

— Да. Мы всегда друг друга слышим. Не словами, по-другому, но я все понимаю.

— Удивительно! — Мара повернулась к Рену. — Я знаю, что некоторые родители-фамилиары могут слышать своих детей, если те унаследовали дар, но чтобы такая связь была между братьями или сестрами… Ты что-нибудь такое слышал?

— Нет. Я читал разные теории о том, как такая связь вообще возможна. Когда колдун и фамилиар, заключившие союз, слышат друг друга это понятно — они связаны неразрывным потоком магической энергии, он подхватывает некоторые физические ощущения, эмоции, слова. Но между двумя фамилиарами не должно существовать общего потока, поэтому некоторые считают…

— Рен, сосредоточься! Я знаю твою любовь к теоретическим исследованиям, но сейчас у нас тут двое детей, и с одним из них беда.

Пес недовольно зарычал, и Изи тихонько засмеялась.

— Тьен говорит, что он не ребенок.

Мара улыбнулась.

— Да? Тогда, может быть, Тьен послушает меня? И поверит, если я скажу, что этому колдуну, — она кивнула в сторону Рена, — можно верить.

Она повернулась к псу.

— Клянусь тебе, я знаю его почти с рождения, и он никогда в жизни не причинил вреда ни одному фамилиару и вообще ни одному человеку. Зато помог не одному, иногда в ущерб самому себе. Рен хороший человек и хороший колдун. Ты можешь ему доверять.
Пес долго смотрел на нее. Потом подошел к колдуну. Тот опустился на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с ним. Медленно протянул вперед руки ладонями вперед. Тьен обнюхал их, заглянул колдуну в глаза. Опустил голову и тихо тявкнул. Рен каким-то образом понял раньше, чем Изи кивнула — Тьен согласился.

— Расскажи нам, что случилось с твоим братом, — попросил он.

— Тьен… Он всегда обо мне заботился. Он кормил меня, одевал, учил всему… и всегда защищал.

— А ваш отец? — не выдержала Мара.

— Он… — Изи покосилась на пса, потом уставилась на одеяло. — Он не очень... Тьен говорил, что без мамы мы ему стали ненужны. Но что у меня есть Тьен. а у него есть я, и мы всегда будем заботиться друг о друге. Тьен всегда говорил, что когда он станет взрослым, чтобы самому получать деньги за свои контракты, он заберет меня, и мы будем жить сами по себе. Тьен копил деньги. А потом он сказал, что нашел эту колдунью, которая хочет контракт на год. Зато она заплатит ему столько, что он сможет сразу забрать меня. Только ему придется жить все это время у нее. Тьен обещал, что обязательно вернется, как только закончится год, он мне обещал…

Губы девочки задрожали. Пес заскулил и немедленно ткнулся носом ей в руку, облизал пальцы. Она вытерла с ресниц слезы и улыбнулась.

— Я знаю, Тьен, знаю. Просто я так ждала… я ждала, и прошел год, и ты не вернулся, и Люка все время говорил, что ты не вернешься, что ты мня бросил, потому что никому не нужна такая ленивая девчонка…

— Люка — это твой отец? — уточнил колдун, прищурившись.

— Да, — Изи судорожно перевела дыхание. — Я не верила ему, и я ждала, и потом Тьен вернулся. Только он не мог превращаться, и не мог мне объяснить, что случилось. Я только знаю, что это сделала та колдунья, у которой он работал. И что она не хотела его отпускать. Но он все равно ко мне вернулся, и мы собрали мои вещи и ушли, как он обещал, и теперь все будет хорошо. Правда?

Она уставилась широко распахнутыми глазами на Мару, и та поспешила обнять девочку и уверить ее, что теперь совершенно точно все будет хорошо, что им больше нечего бояться, и что Рен обязательно поможет ее брату превратиться обратно.

— Правда, поможешь?

Рен мысленно проклял длинный язык Мары, но ответил максимально честно.

— Я постараюсь. Я не знаю, что именно та колдунья сделала с твоим братом. Мне придется покопаться в книгах, поискать информацию о заклинаниях, блокирующих трансформацию, обследовать самого Тьена, если он позволит. Дело усложняется тем, что на нем еще и маскирующие чары, чтобы никто не увидел ни исходного заклинания, ни самого факта, что он фамилиар. Это будет нелегкое дело, но я сделаю все, что в моих силах. Это я могу пообещать.

— Спасибо!

Этого, очевидно, было достаточно, чтобы Изи расплылась в счастливой улыбке и окончательно поверила, что все будет хорошо. Пес выглядел гораздо менее уверенным. Колдун не мог отделаться от ощущения, что на него все время смотрят с сомнением и подозрением. Но он не мог предложить никаких других доказательств своей доброй воли кроме того, что уже сказал, так что им оставалось только ждать, что из этого выйдет и что им принесут грядущие дни.