День 18 - Подпись

«Назад, Гунар, назад!»
«Ты тоже. Данка, не суйся!»
«Делай, как я сказала. Медленно отходи и звони спасателям.»
«Я звоню уже, звоню. Данка, отойди подальше! Она идет сюда...»
«Назад, Гунар! Я обернусь и попробую…»
«Не вздумай! Нет, Данка! Наза-а-а… »
Сердце стучит так громко, что заглушает все вокруг, грудь сдавило, сколько не вдыхай, все мало, в горле ком, а перед глазами черные бабочки, нет, пятна, они растут и сейчас, сейчас… Какое-то движение на самом краю зрения — и Гунар не задумываясь выбрасывает руку в сторону и рычит:
- Назад!
Чьи-то голоса что-то спрашивают, откуда они, здесь же никого не было, только они с Данкой… нет. Вдох, надо вдохнуть. Медленней. Еще раз. Он не там, он в…в… в крепости. С группой глупых студентов, которые сейчас сунутся вниз, потому что им любопытно и они не понимают, не понимают…
- Не подходить к ней. У кого есть телефон? - Что за дурной вопрос, он у всех есть, соберись, Гунар! И не забывай дышать. - Звоните спасателям. Предупредите. Нужна ветеринарная служба. Еще кто-нибудь, бегом к доценту. Скажите срочно собирать вещи и уезжать.
- Зачем? Она же мертвая? - протянул кто-то удивленно.
- Она могла кого-то заразить. Оставить где-то слюну. Увидите животное, любое, не подходите. И не превращайтесь, кто умеет.
- Это еще почему?
- Позже. Марш к машине, все. Быстро! - в голосе снова прорвалось рычание, но оно и к лучшему, вон, как побежали. Теперь заставить двигаться собственные ноги. Но сначала отметить место для спасателей.
читать дальшеПальцы отказывались развязывать шарф и Гунар чуть не задушил себя прежде, чем смог его стянуть и повесить на ветку. Что было совершенно некстати, потому что дыхание все никак не восстанавливалось. Но позволить себе полностью провалиться в панику сейчас было нельзя, а значит, он не провалится. Гунар заставил себя расслабить сжавшиеся челюсти. Опустить плечи. Медленно вздохнуть пару раз. И двинуться вслед за стайкой студентов, внимательно вглядываясь в постепенно сгущающиеся сумерки.
К его облегчению когда они дошли до машины, рабочие уже торопливо упаковывали аппаратуру. Доцент короткими командами поторапливала их. Гунар немного расслабился — по крайней мере, не придется уговаривать и объяснять, почему необходима спешка. Он не был уверен, что сможет сейчас изъясняться достаточно внятно.
Иво встретил его встревоженным взглядом и немедленно схватил за плечо.
- Гунар! Гунар, посмотри на меня. Ты как?
- Я в п-порядке, - отмахнулся он, не понимая, чем вызван подобный вопрос, и с чего приятель смотрит так, словно готовится поймать падающего. - Ты чего?
- Я? - Иво покачал головой. - Неважно. Там кто-то остался?
- Нет. Вы здесь всех собрали?
- Всех, всех, не волнуйся…
- Езжайте. Уезжайте, сейчас же. Я останусь. Дождусь спасателей.
- Ни в коем случае, - отрезала Дайна, подошедшая к ним сзади. - Никто здесь не останется. Отто предупредит своих коллег на парковке, они объяснят все спасателям.
Гунар очень хотел возразить, но он на самом деле не был уверен, что удержится и не провалится, если останется здесь один. Поэтому коротко кивнул.
- Скажите им. Я отметил место наверху. Красный шарф. Чтоб не рыскали по всему склону.
- Отличная идея, - кивнула Дайна. - А теперь садитесь в машину.
- Вас и так много, - попытался возразить Гунар. - Я могу на своих…
- Тебе не стоит сейчас оборачиваться. - Иво похлопал его по плечу и подтолкнул к фургону. - Давай, один лишний пассажир ничего не решает.
Гунар не нашел в себе сил сопротивляться. Забираясь в машину, он поймал на себе понимающий взгляд Иво и сообразил, что тот наверняка знает. Знает про Дануту и все остальное. Нет, не все, но достаточно. А может, он и остальным уже рассказал? Гунар втянул голову в плечи, постарался втиснуться в самый угол фургона среди кое-как сложенной аппаратуры и сосредоточиться на том, чтобы дышать ровно и медленно.
Доцент проигнорировала предложение Гунара высадить его у автобусной остановки и настояла на том, чтобы развезти всех по домам. Поэтому, когда он вывалился из машины, хватая ртом воздух, далеко идти не пришлось. Ноги начали отказывать на ступеньках, но он все же поднялся к двери и открыл ее. Шагнул внутрь, захлопнул дверь и прислонился к ней. Все, он дома. Теперь можно… можно…
Гунар не вспомнил, что ему теперь можно, потому что тело решило за него, и паника, силой удерживаемая в дальнем углу сознания, вырвалась, наконец, на свободу. Он лишь моргнул — и обнаружил себя сидящим на коврике у двери. Грудь словно стянули стальной лентой, на языке почему-то металлический привкус, ноги ватные, да и руки отказываются слушаться. И шум в ушах, и бешеный стук — это что, его сердце? — не может заглушить голоса.
«Данка, отойди подальше! Она идет сюда!»
«Назад, Гунар! Я обернусь и попробую…»
«Не вздумай! Нет, Данка!»
« Волком я быстрее, я успею. Беги-и-и…»
Серая тень мелькает перед глазами, летят клочья пены, нездешний мучительный вой, рычание и короткий, удивленный взвизг.
«Данка-а-а-а!»
«Гунар, назад! Назад, Гунар… Гунар…»
- Гунар! Дыши, дыши, малыш. Вдох. Вдох, ты слышишь меня? Хорошо, теперь выдох. Вы-ы-ыдох. Теперь еще раз вдох.
Это был знакомый голос, Гунар с детства привык слушаться его, вот и теперь он послушно вдохнул. И выдохнул. И продолжал дышать, втягивая носом знакомый уютный запах. Дом. Отец. Безопасность. Гунар еще раз судорожно вздохнул и открыл глаза, хоть и не помнил, когда их закрывал.
Он все еще сидел у двери, неловко подвернув под себя ноги и наклонившись вперед, уткнувшись носом в шею отца, который крепко обнимал его и медленными, размеренными движениями гладил по голове.
- И еще вдох.
- Я… я в п-порядке, пап.
- А раз в порядке, сделай четыре медленных вдоха.
- Пап, зачем, я…
- Не спорь. Ну?
Гунар послушно, хоть и недовольно, сделал эти самые четыре вдоха. Которые действительно помогли. Туман в голове немного развеялся, и он начал чувствовать свои руки. А потом и ноги, которые, оказывается, затекли. Это на сколько же он отключился?
Сделав еще один демонстративный вдох, Гунар заставил себя выпрямиться и посмотреть во встревоженное лицо отца.
- Прости, я… я не хотел.
- Никто никогда такого не хочет, - вздохнул отец. - Сможешь встать?
- Конечно!
Это он, конечно, погорячился, и встать удалось только опираясь на плечо отца. Кровь наконец прилила к затекшим ногами, и боль вонзилась в них тысячами иголок. Гунар закусил губу и позволил наполовину довести, наполовину дотащить себя до кресла. Послушно поднес к губам вложенный в руку стакан и выпил воду. И только потом закрыл лицо руками и тихо выругался.
- Я думал, это уже закончилось.
- Там, в университете, с тобой не случалось…
- Нет. Я думал, что все закончилось! - На Гунара накатило раздражение вперемешку со стыдом. - Я думал, что справился!
Летом, после того, как… после. С ним пару раз случались подобные приступы. Тётя Ванда сказала, что панические атаки — естественная реакция на травму, и что постепенно они пройдут, и что у нее есть знакомый психолог… На этом месте Гунар, помнится, зарычал, что ему не нужен психолог, и отказался дальше обсуждать эту тему. А приступы и впрямь постепенно прекратились.
- Что случилось, малыш? Что-то должно было случиться.
Гунар стиснул кулаки, посмотрел на отца.
- На развалинах крепости. Там археологи новый коридор изучали, я к ним заехал. Там нашли собаку. Труп собаки. Бешеной.
Отец шумно втянул воздух.
- Клык и коготь! Опять?
- Да. Ты понимаешь? Там туристы ходят. Там каждый день люди. И снова никто ничего…
- Дыши, Гунар. Может быть теперь, когда под угрозой туристы, они наконец-то что-то предпримут.
- Если бы… - Гунар снова опустил голову. Накатила усталость. Он почувствовал, как руки отца накидывают ему на плечи старый плед.
- Посиди, малыш, я сейчас.
Отец исчез на кухне, закрыв за собой дверь. Гунар слышал, как он говорит с кем-то, наверное, по телефону. Потом раздалось звяканье посуды. Через несколько минут ему в руки сунули кружку с горячим чаем, и он принялся медленно его прихлебывать, размышляя, не отправиться ли в постель. Час был не поздний, но паническая атака сожрала последние силы. Останавливало его только отчаянное нежелание оставаться в комнате одному.
Гунар не знал, сколько прошло времени, когда за окном послышался шум машины. Еще через минуту дверь распахнулась, и ему даже не потребовалось оборачиваться, настолько знакомыми были запахи. Теперь было ясно, кому звонил отец.
- Линда, Арво. Вам не стоило…
- И это вместо того, чтобы обрадоваться родной сестре! Или хотя бы поздороваться. Арво, ты это слышишь?
- Я слышу и я в шоке, радость моя.
- Как невежливо!
- Как возмутительно, - голос зятя не скрывает улыбки. - Здравствуй, Гунар.
- Дядя Гунар, привет!
- Дядя Гунар, смотри, что у меня есть!
- Нет, сначала у меня.
- Нет, у меня.
- Я старше!
- Зато я умнее!
- Дети, дети, успокойтесь и немедленно идите обнимите вашего дядю.
Две детских фигуры одновременно вскарабкались ему на колени, не переставая переругиваться между собой, и Гунар благодарно обхватил их руками, вдыхая щенячий запах. Подошедшая сзади Линда бесцеремонно взъерошила ему волосы.
- Привет, мелкий.
- Привет. Линда, вам правда…
- Даже не начинай. Мы здесь, и Инга тоже скоро будет здесь, и спорить с этим бесполезно. Смирись и наслаждайся.
Гунар открыл было рот, но потом одернул себя. Зачем он, собственно говоря, спорит? Что и кому пытается доказать? Это его семья, его стая, и они заботятся о нем, и если он не может в ответ позволить себе быть с ними открытым, показать слабость, то… то в чем тогда вообще смысл?
Поэтому он выдохнул еле слышное «Спасибо» и крепче обнял племянников. И не пытался ворчать, когда приехали Инга с Владимиром. И когда Стася, отчаявшись отвоевать место на коленях у дяди, обернулась и вцепилась зубами в штаны Мариуса, старшего из детей Линды, он со смехом превратился тоже, и позволил троим щенкам использовать себя в качестве то ли горки, то ли игровой площадки. И когда за ужином, приготовленным в шесть рук отцом и сестрами, всплыла история с собакой, он почти не вздрогнул, и всерьез обсуждал с Линдой возможность создания петиции с обращением к администрации города.
- Мы соберем сотни подписей! - яростно тыкая вилкой в отбивную, твердила сестра. - Тысячи! Мы подтянем студентов. Соберем всю статистику. Айдис добудет нам документы из лесного ведомства, а у меня есть знакомые журналисты. И тогда они не смогут больше игнорировать проблему.
А после ужина отец объявил, что сегодня стая спит вместе, и Гунар даже не стал спорить, потому что знал, что не только ему нужна сегодня поддержка. В ход были пущены все запасы одеял и подушек, и получившееся логово перед тлеющим камином легко вместило девятерых волков. Засыпая, Гунар чувствовал как к его спине прижалась Инга, как задние лапы придавил своим весом Мариус, как в шею тычется нос Стаси, а сам он лежит головой на чьем-то хвосте. И несмотря на все потрясения дня, он был уверен, что никакие кошмары ему сегодня не страшны. Потому что он дома.