Впрочем, нет. На самом деле Рен прекрасно представлял кому.  Он отошел к окну и хмуро уставился на пустые камни мостовой. В ушах против воли звучал знакомый голос. «Ты должен понимать, Рейнард, фамилиары во многом подобны детям, вне зависимости от их настоящего возраста. Это побочный эффект их близости к природе. Они не всегда осознают важность своей функции, своей роли в нашем общении с магией. Забывают, что в глобальном масштабе они лишь инструменты в руках мастера. Наша задача объяснить им их место в мире». Госпожа Лусия Левари четко знала место каждого в мире и в совершенстве владела умением указывать это самое место, в том числе своему мужу, своему сыну и, разумеется, своему фамилиару. За всю жизнь Рен ни разу не видел, чтобы тихий и незаметный Альбин, фамилиар матери, выразил хотя бы намек на собственное желание. Он существовал, чтобы служить своей колдунье… и он служил ей до конца. Их общего конца.

Рен резко отвернулся от окна. Схватил с вешалки плащ и принялся неловко его застегивать. Тьен завозился в своей постели, приоткрыл один ярко-голубой глаз и уставился на колдуна.

— Я пойду разузнаю насчет завтрака, — торопливо пробормотал Рен и выскочил из комнаты в тщетной попытке убежать от собственных мыслей.

Тьен нашел его спустя полчаса в общей зале гостиницы. Колдун сидел за столом в углу, натянув капюшон на голову несмотря на то, что находился в помещении. Руки его крепко обхватывали кружку, над которой поднимался ароматный пар. На столе красовалась тарелка со сладкими булочками, но, судя по всему, к еде колдун не прикасался.

Тьен рухнул на стул напротив и первым делом утянул себе булку. Да, он был сладкоежкой, и не считал необходимым скрывать эту маленькую слабость. Она, в отличие от слабостей больших, не грозила ему опасными последствиями. По крайней мере теперь — в детстве он, конечно, получил свою долю неприятностей из-за стащенных откуда угодно сластей, но сейчас он по крайней мере мог позволить себе сытный завтрак.

Подошла подавальщица — другая, постарше и помрачнее вчерашней, но Тьен по привычке улыбнулся и ей. Всегда лучше поддерживать хорошие отношения с теми, кто приносит тебе еду. По его просьбе она принесла еще кружку чая, и фамилиар молча принялся уплетать булочки, запивая горячим напитком.

Его хороший аппетит, похоже, вывел колдуна из раздумий и даже вызвал некоторое подобие улыбки на его лице.

— Я думаю, — начал тот, — нам стоит для начала зайти к твоему другу, чтобы ты мог забрать то, что тебе принадлежит. Потом мне бы хотелось заглянуть в библиотеку, найти пару редких книг. И нам нужно купить обещанные подарки твоей сестре. По моим подсчетам мы могли бы управиться до полудня и сразу двинуться назад.

— Разделимся, — развел руками Тьен. — Иди в библиотеку. Я к Жери. Так быстрее.

Колдун упрямо нахмурился.

— Насколько я помню, целью моего присутствия здесь было обеспечение твоей защиты в случае столкновения с неприятным людьми. Мне будет сложно это сделать, если мы разделимся.

— Справлюсь сам.

— Я не сомневаюсь. Но все же мне было бы спокойнее, если бы мы сделали все вместе.

Тьен подчеркнуто тяжело вздохнул. Он не боялся встречи с Люка, возможно подспудно он даже жаждал открытой стычки со своим так называемым отцом. Но одна мысль о том, что, возможно, Ариена выследила его и поджидает где-то на улицах города, заставляла леденеть от страха и по-собачьи скалить зубы. Поэтому он даже не попытался спорить всерьез.

Из гостиницы они вышли вдвоем, и Тьен повел своего спутника по узким улицам из торговой в ремесленную часть города. Он шел быстро, решительно, не оглядываясь, и потому не сразу среагировал на раздавшийся откуда-то сбоку возглас.

— Эй, а я тебя знаю! — повторил помятого вида мужичок в грязном плаще, отиравшийся под дверями трактира и наверняка дожидавшийся момента, когда эти двери откроются. По его лицу можно было легко догадаться, что вчерашний вечер он провел там же, в трактире. — Ты же парень Люка! Тот маленький засранец, что…

— Не маленький, — прорычал Тьен, отталкивая в сторону мужичка и решительно двигаясь дальше. Он не узнал этого человека, но он никогда и не пытался запомнить в лицо всех собутыльников Люка. И это все равно было не важно. Он больше не был маленьким и не боялся встречи ни с Люка, ни с его приятелями.

Тьен бросил быстрый взгляд в сторону, на колдуна, но тот шагал рядом с удивительно спокойным выражением лица, словно ничего не случилось. Тьен решил, что стоит взять с него пример.

Они остановились перед одноэтажным домом среднего достатка. Из трубы небольшого здания во дворе поднимался дым. На стук в двери ответил заливистый собачий лай, и Тьен едва ощутимо напрягся. Колдун бросил на него незаметный взгляд и в первый раз подумал о том, как складывались отношения фамилиара, запертого в зверином теле, в настоящими животными. Впрочем, тут дверь распахнулась, и от неожиданности колдун даже сделал шаг назад. Человек, появившийся в дверном проеме, с трудом в нем помещался, ему пришлось наклонить голову и повернуться чуть боком, чтобы шагнуть наружу. Телосложения он был среднего между кузнецом и медведем. Когда этот великан заграбастал Тьена своими лапищами, колдун был уже готов потянуться за магией, но тут Тьен радостно рассмеялся и принялся хлопать человека по плечам.

— Жери, м-медведище!

— Тьен, зараза ты блохастая, где ты пропадал? Проклятье, мужик, как я рад видеть тебя. Я уже думал…

— Я тоже, — выдохнул Тьен, и колдун наконец расслабился, поняв, что это и был «Мишка Жери», с такой любовью упомянутый Изи.

— Ну заходи же ты, заходи! — Великан выпустил Тьена из объятий, но все держал его за плечо, словно боялся, что тот снова исчезнет. Потом взгляд его упал на колдуна, и лицо его окаменело. — О. Это твой колдун?

— Короткий контракт, — пояснил фамилиар, делая шаг назад. Неловко махнул рукой. — Жерар Лефорж, мой друг. Лучший. Это…

Он замялся, и колдун осторожно протянул руку.

— Рен. Просто Рен. Текущий работодатель Тьена.

Ладонь, обхватившая его пальцы, была огромной, горячей и покрытой рабочими мозолями. Она таила в себе огромную силу, но рукопожатие было расчетливо мягким. Словно скрытое предупреждение.

— Рад познакомиться, — так же расчетливо мягко произнес Жерар. — Ну заходите же в дом. Тьен, мужик, рассказывай, что с тобой случилось.

Они не успели глазом моргнуть, как оказались в светлой комнате с прочной деревянной мебелью, удивительно подходящей ее хозяину. На столике у окна были разложены инструменты и мотки металлической проволоки, но было понятно, что это скорей для развлечения хозяина. За окном Рен разглядел то самое здание во дворе — оно оказалось кузней, что ничуть не удивляло. Жерар между тем усадил их за большой стол, поставил перед ними глиняные кружки, нырнул куда-то за угол и вскоре вернулся с холодным кувшином.

— Свежий сидр, — пояснил он, наполняя кружки. — Ну же, Тьен, говори!

Фамилиар неловко повел плечами, очевидно не зная, с чего начать. Жерар нахмурился.

— Когда я тебя последний раз видел? Года полтора назад, два? Ты заявляешься ко мне, суешь в руки сверток, говоришь, что уедешь на год, что нашел себе работодателя, на которую интересно работать и интересно смотреть. Просишь присмотреть за Изи, пока тебя нет. А потом — тишина. Проклятые два года тишины!

Рен силой удержал невозмутимое выражение на лице. «Интересно поработать и интересно посмотреть»? Что это должно было означать? Он взглянул на Тьена. Фамилиар опустил голову, но это не могло скрыть его пылающих щек. Тьен пробормотал что-то вроде «Идиот», но не уточнил, к кому относилась эта характеристика — к Жерару или к нему самому в прошлом. Не то чтобы это касалось Рена… впрочем нет, информация о другом маге, маге, который, вполне возможно, нарушил условия контракта, подверг Тьена опасности и мог преследовать его и теперь, совершенно точно касалась его. Поэтому Рен насторожил уши и слегка подался вперед, прикрывшись кружкой с сидром.

— Я думал, с тобой что-то случилось, мужик. Я знал, что ты не мог бросить Изи, а значит с тобой точно что-то случилось. Но потом вдруг ко мне врывается твой старик и требует, чтобы я вернул его дочь, иначе он, мол, позовет стражников.

— Люка приходил? — Тьен резко выпрямился.

— Я его, разумеется, послал. Но сам стал ждать. Думаю — малышку мог забрать только ты, а значит ты скоро придешь. Но ты не пришел!

В голосе великана звучали искренняя боль и обида.

— Ты не пришел и пропадал хрен знает где еще несколько месяцев, поэтому тебе лучше бы объяснить, что происходит! Изи… — Жерар вдруг побледнел. — Это ведь ты ее забрал? Она не…

— Я, — торопливо успокоил его Тьен. — М-мы. Ушли из города. Не могли зайти.

— Почему? Если вы боялись, что ваш старик вас найдет, я бы вас спрятал! И с ним справился бы запросто. Тебе стоило только появиться.

— Я н-не мог! — выдохнул Тьен. — Застрял в своем псе. Не мог превратиться. Н-не мог говорить.

— Я бы понял…

— Нет. Ты обещал. Отдать сверток, если скажу пароль. Только тогда. Я не мог сказать. Ты не мог отдать.

— И что, это все, на что я гожусь? Хранить твои вещи и отдать когда ты скажешь пароль? Неужели же мы не придумали бы что-то?

— Ч-что?

— Да что угодно, Тьен! Я думал, мы друзья. Я думал, ты мне доверяешь. Я помог бы тебе, помог бы Изи, сделал бы для вас все, что угодно. А вместо этого ты что? Просто взял сестру и ушел из города? Без денег, без поддержки, без направления? Неужели это лучше, чем принять мою помощь?!

— Я... — Тьен виновато опустил голову. — Я не думал…

— Тебе даже в голову не пришло, да, Тьен? — Жерар, до того взволнованно шагавший по комнате, вдруг опустился на стул, словно из него мгновенно выпустили все возмущение и вместе с ним всю энергию. — Тебе не пришло в голову попросить помощи. Ты никогда этого не умел, Тьен. Ты и деньги-то у меня оставил просто потому, что у тебя не было другого выбора.

— Жери. Тебе хватает проблем. — По сосредоточенному лицу Тьена было видно, как он старается выговорить все нужные слова, как это важно для него. — Я не хотел добавлять свои. Потому что ты друг.

— Хорош друг, — мрачно хмыкнул Жерар, но Тьен настойчиво продолжил.

— Друг. И. Я б-был не прав. Прости меня.

Его глаза впились в лицо Жерара, в них читалось искреннее раскаяние. Вместо ответа кузнец обнял его, стиснул крепко своими лапами.

Рен торопливо отвернулся, не желая вторгаться в столь эмоциональный момент. По какой-то причине в горле у него словно застрял ком, и содержимое кружки совсем не помогло с ним справиться.