Даже при помощи весел путешественники все равно двигались недостаточно быстро, чтобы добраться до Занка за один день. Когда солнце коснулось макушек деревьев у них за спиной, они принялись высматривать место для ночлега. И довольно быстро нашли подходящий уголок. Каменный выступ прикрывал эту крохотную бухточку от ветра, деревья отступали от воды достаточно, чтобы разложить костер и обустроить вокруг него спальные места, но не настолько далеко, чтобы поблизости не нашлось достаточно топлива для этого самого костра.
Миллета, похоже, действительно умела торговаться, потому что в принесенном ею мешке с покупками нашлись не только хлеб и крупа, но и кружок колбасы, и слиток золотистого масла, и сочные красные яблоки, и... Пирожки? Серьезно, как она умудрилась столько всего купить на те несколько монет, что ей выдал Гейн?
На высказанное Таей недоумение добытчица, разумеется, только улыбнулась, кокетливо поправляя волосы, и сообщила, что красивой девушке много денег не нужно. Тая только вздохнула и занялась обедом. Вскипятила воды, всыпала туда крупу, не забыв присолить из собственного мешочка с солью, подумала и покрошила туда же половину колбасы. А потом вручила Миллете ложку и приказала помешивать кашу и следить, чтобы та не подгорела, а сама отправилась помогать Гейну собирать хворост и еловые лапы, чтобы соорудить постель.
Окружающий лес порадовал их, помимо прочего, неожиданной россыпью грибов, которые тут же отправились в кашу, и несколькими кустиками поздней черники. Так что, когда путешественники устроились, наконец, вокруг костра, они почувствовали себя гостями на настоящем пиру. Хоть на этом пиру и приходилось есть по очереди из одного котелка.
читать дальшеКогда совсем стемнело и все насытились, Тая заставила Миллету показать ей ногу, объявила, что та и впрямь заживает, и заново перетянула ее очередной отрезанной от рубашки полосой ткани. Если бы до города было дальше, она рисковала остаться совсем без рубашки. Но пока под юбкой все равно никто не увидит, что подол рубашки заканчивается выше колен.
Потом она отмыла котелок, набрала воды и снова повесила его на огонь. Вскоре над полянкой поплыл травянисто-ягодный аромат. Гейн с удовольствием приложился к предложенному чаю. Миллета, разумеется, сперва поморщилась.
- И чего ты только туда накидала? Мы, случайно, в козлят не превратимся от твоих волшебных травок?
Тая вздрогнула. Тут же успокоила себя – она просто так шутит.
- Это не зелье, а обычный лесной чай. И волшебные травы бывают только в сказках.
- Еще как бывают, – тут же откликнулся их дипломированный специалист по сказкам. – Но не только там. Маги ведь тоже используют травы в своих зельях и ритуалах.
- Но ведь силу им придает колдовство, так? Сама по себе никакая трава не может превратить кого-то, или сделать невидимым, или увеличить силу в сто раз. Нету никакой разрыв-травы. Или цветка, показывающего клады. Или дерева, дающего советы.
- А трава забвения бывает? – с улыбкой поинтересовался Гейн.
- Какая трава?
- Забвения. В некоторых края рассказывают легенды про траву забвения, что позволяет забыть то, что не хочешь помнить. Говорят, эту траву дарили своим женщинам воины, уходящие в бой, если не надеялись вернуться назад. Чтобы женщина не горевала долго, а смогла забыть их и жить спокойно дальше.
- Ха, – фыркнула Миллета. – Где ты видел мужчин, которые добровольно предлагают женщинам забыть себя. Мужики обычно хотят, чтобы ты их всю жизнь помнила, даже если сами забывают на второй день.
- Ты очень цинична для столько юной девушки, Миллета, – заметил Гейн. – Неужели мужчины уже успели тебя разочаровать?
- Вот еще. Я ни одному мужчине не позволю меня разочаровать. Я просто не буду ими очаровываться. Видела я, на что они способны.
- Где? Неужели в доме твоего благородного отца?
- Везде, – отрезала Миллета. – Нужно лишь уметь смотреть. Вот ты, Тая. Ты что думаешь?
- Что? – Тая оторвала взгляд от пламени, в которое засмотрелась. – Я думаю... Я думаю, что моя мать не хотела бы забыть отца, хоть и не видела его почти с самого моего рождения. Она всегда рассказывала про него с такой любовью... Мне кажется, эта память приносила ей больше радости, чем боли.
- Ты никогда не видела своего отца?
- Видела, наверное. Но я была младенцем и не помню. – Тая сама не заметила, как рука скользнула за ворот рубашки и нашла висящий на шее кожаный шнурок. – Зато я помню все, что мне говорила мама. Она рассказывала о нем так часто, что мне кажется, я сразу узнаю его, как только увижу.
- А куда он делся?
- Он был воином и отправился в поход. Очень далекий поход.
- Ну конечно, воином, – вмешалась Миллета. – Небось, обычный наемник, у которого в каждой деревне по женщине.
Тая не обиделась. То же самое, помнится, говорила тетка Релла. Которая на самом деле не была ей тетей, она просто присматривала за Таей, когда мама заболела. И взяла ее к себе в дом потом, когда духи призвали маму. Когда заплаканная Тая жаловалась маме на теткины слова, та прижимала дочь к себе, целовала бледными губами ее растрепанные волосы и объясняла, что каждое ремесло может быть уважаемым, если человек делает свое дело честно и с душой. Маленькая Тая не понимала, к чему мама это говорит, и только гораздо позже сообразила, что тетка, пожалуй, была права. Что ее отец действительно был наемным солдатом. Или, может, наемным охранником. Но это не означало, что он не любил их с мамой, иначе он не оставил бы маме подарок.
Поэтому Тая не обиделась. И не стала отвечать Миллете. И только крепче сжала висящее на кожаном шнурке тяжелое серебряное кольцо в форме волчьей головы.
- Гейн, расскажи, пожалуйста, сказку? Только не такую грустную, как эта легенда. Можно?
- Конечно можно, – улыбнулся музыкант и подтянул поближе свой инструмент. Провел пальцами по струнам – словно порыв ветра пронесся над песчаными холмами. – Далеко-далеко на юге, посреди огромной пустыни стоит прекрасный город Лаладабар. В нем живут трудолюбивые, веселые, честные люди. И вот однажды на рыночной площади Лаладабара встретились три человека. Один из них хотел продать своего осла. Другой хотел ограбить богатого купца. А третий... Третий хотел просто спокойно выпить чаю, но ему не дали.
В огне пламени взметнулись тонкие башни города, зашумел богатый рынок, поднялся пар над чашкой горячего чая, и девушки позабыли все тревоги, с головой погрузившись в удивительный мир сказки Гейна.